— Никого. Только приезжие, — заверил Тохта-Назар и после короткой паузы нерешительно спросил: — Почему вас только десять человек? Ведь в доме Амин-Ходжи стрелять нельзя, рубиться нельзя, веревками врагов вязать надо. Их двенадцать, вас десятеро.

— Их все-таки не двенадцать, а больше, — думая о чем-то другом, поправил хозяина Тимур. — Слушай, друг! А Насырхана-Тюри среди приехавших нет?

— Разве ночью разглядишь, где ишан, где ишак, на котором ишан едет, — ответил Тохта-Назар.

— Ну вот что, дорогой Тохта-Назар, не придется тебе сегодня спать. Тебя ждет Борис Михайлович с бойцами. Он у маленького мостика. Нужно помочь ему добраться до сада Амина-Ходжи. Только тихо, чтобы в кишлаке никакого шума не поднялось. Через пятнадцать минут я подъеду к воротам Амина-Ходжи и буду громко стучать. Все внимание Амина-Ходжи будет привлечено к воротам. В это время Борис Михайлович должен подъехать к задней стене сада. Понял?

— Понял, будет сделано, — кивнул Тохта-Назар и, запахнув поплотнее дырявый халат, первым направился к двери.

Тимур вышел следом за ним. Из темноты к Тимуру метнулась фигура одного из всадников.

— Не опоздали, Тимур? Все идет правильно?

— Все идет, как надо, Турсун, — коротко ответил Тимур. — Сегодня ты увидишь свою Зульфию.

К высоким, из крепких арчевых досок, резным воротам Амина-Ходжи подъехали десять всадников, возглавляемые Тимуром.

Подъехав к усадьбе муллы, Тимур попытался рассмотреть, что творится во дворе, но в воротах не оказалось даже маленькой щели. Тогда, остановив коня вплотную у стены около ворот, Тимур приподнялся в седле и заглянул через гребень стены. Во дворе, кроме возящихся около костров стариков и босоногих подростков, никого не было. Некоторое время Тимур изучал расположение двора, исследовал взглядом большую, сейчас пустую веранду перед домом муллы и сам дом. Большие, как двери, окна дома, выходящие на веранду, были закрыты ставнями, но сквозь щели ставен просачивался свет.

Тимур с размаху ударил рукояткой нагайки в ворота. Сухие доски ответили звонким гулом, но к воротам никто не подошел, хотя со двора доносились встревоженные голоса. Не дождавшись ответа, Тимур снял с плеча винтовку и забарабанил прикладом по воротам. Получился отчаянный грохот, способный разбудить половину кишлака.

— Что надо?! Какой сумасшедший ломает ворота? — послышался со двора озлобленный голос.

— Откройте, уважаемый мулла, — крикнул в ответ Тимур. — Не заставляйте посланца благородного Насырхана-Тюри третий раз стучать в ваши гостеприимные ворота.

За воротами некоторое время царило безмолвие, затем донесся топот лошадей, шум тревожной возни, звон сбруи.

— Где же вы, уважаемый мулла? — сердито повысив голос, крикнул Тимур. — Мне надоело ждать.

— Не торопись, воин газавата, — ответил из-за ворот второй голос. — Ворота сейчас откроют.

Над стеной, как раз в том месте, откуда Тимур осматривал двор, появилась голова в папахе и тут же исчезла. Через некоторое время ворота приоткрылись настолько, что в них смог бы проехать лишь один всадник. Но по знаку Тимура один из конников подъехал вплотную к воротам и, упершись плечом в полотнище, полностью распахнул его. На дворе, освещенном двумя кострами, около самой веранды, Тимур увидел десяток уже вскочивших в седла басмачей с винтовками, лежащими поперек седла. Маленький отряд возглавлял Атантай. Он сидел в седле, низко наклонившись вперед, с полувынутым из ножен клинком, готовый в любое мгновение бросить своих головорезов на прорыв. Несколько секунд царила напряженная растерянность. Тимур жестом приказал своим спутникам стоять на месте, один въехал в ворота и лишь на середине двора остановил коня.

— Привет славному Атантаю, самому бесстрашному воину газавата, — громко выкрикнул он, прижав руку к сердцу и склонившись в седле.

— Шайтан!!! — обрадованно воскликнул Атантай, узнав Тимура. — Из какой преисподней ты вылез?!

Он соскочил с коня и, подбежав к Тимуру, тоже успевшему спешиться, обнял его. Спешились и басмачи Атантая. Во двор въехали спутники Тимура и, соскочив с седел, перемешались с басмачами. Всех лошадей увели под навес. Ворота снова крепко заперли.

— Ты неосторожен, — начал дружелюбно выговаривать Атантай Тимуру. — Барабанишь в ворота, как будто аллах лишил тебя разума. Наших здесь мало, а кишлачная голытьба сразу же кинется предупреждать красных собак.

— Красные сюда не сунутся, — хвастливым тоном ответил Тимур. — Видел, с какими джигитами я приехал? Таких у меня сейчас пятьсот человек.

— Пятьсот?! — недоверчиво переспросил Атантай. — Откуда ты их взял? Где они сейчас?

— В Зеленом распадке ночуют. А я вперед проскочил.

— Да где ты их взял? — нетерпеливо допытывался Атантай. — Уж не стал ли ты курбаши?

— Доблестный Гаип Пансат поручил мне привести его головной отряд на помощь ляшкар-баши, благородному Насырхану-Тюре. Сам он идет следом, — важно ответил Тимур.

— Гаип Пансат скоро будет здесь? — ахнул Атантай.

— Да, — подтвердил Тимур, — мы идем налегке. А у Гаип Пансата большой обоз и больше двух тысяч воинов.

Этот разговор с Атантаем Тимур вел полным голосом, так что его хорошо слышали все басмачи. Весть о прибытии пятисот воинов газавата привела их в отличное настроение. Раздались обрадованные возгласы. Но Атантай все еще не верил Тимуру.

— Если бы я не видел, как ты держался в Ренжитском бою, я бы подумал, что ты сумасшедший, — пробормотал он. — Почему же ты не привел сюда всех своих воинов?

— Разве в таком паршивом кишлаке, как Ак-су, можно хорошо разместить пятьсот воинов, — презрительно ответил Тимур. — Кроме того, у меня-то в Ак-су есть дело, а всему отряду зачем такой крюк делать. Завтра из Зеленого распадка пройдем прямо на Босбутау, к Истамбеку.

— На Босбутау тебе делать нечего, — понизив голос, чтобы не слышали басмачи, проговорил Атантай. — Истамбека там нет.

— Как нет?! — сделал изумленное лицо Тимур.

— Об этом поговорим в комнатах, — прекратил разговор Атантай. — Пойдем.

— Надо, чтобы хозяин позаботился о пище и для моих джигитов, — намекнул Тимур.

— Об этом не беспокойся, — фамильярно обнял Тимура Атантай. — Сегодня мы пируем. Но теперь, пожалуй, надо послать дозор. Мы-то сидели тихо, а ты поднял такой шум, что красные могут услышать.

— Красные не придут, — усмехнулся Тимур, — они не могут миновать Зеленый распадок, а там мои джигиты. И дозоры там стоят надежные.

Мулла Амин-Ходжа — высокий, поджарый, похожий на старого исхудавшего козла старик, — вначале был смертельно перепуган приездом Тимура. Но, услышав, что юноша ведет на помощь Насырхану-Тюре пятьсот басмачей, мулла воспрянул духом:

— Всякий гость — это милость аллаха, — заюлил он около Атантая и Тимура, — но, видно, я, недостойный, чем-то особенно угодил аллаху, и он сегодня послал мне величайшую радость — сразу двух знаменитых гостей. Прошу вас, дорогие гости, не обижать меня и разделить со мной мою скромную трапезу.

— Пойдем, Сабир, — пригласил Тимура Атантай, — в комнате поговорим. О джигитах и лошадях не беспокойся. Все будут накормлены.

Атантай и Тимур в сопровождении муллы поднялись на веранду и вошли в михманхану. Опрокинутые пиалы и рассыпанные по скатерти конфеты говорили о том, насколько поспешно вскочили из-за достархана Атантай и мулла, вспугнутые неожиданным приездом Тимура.

— Так что же случилось с Истамбеком? — спросил Тимур, войдя следом за Атантаем в комнату.

— Три дня тому назад у Истамбека было полтораста джигитов, добровольно пришедших к нему по призыву благородного Насырхана, чтобы восполнить потерю, которую мы понесли в Ренжитском бою, — ответил Атантай, опускаясь на ковер перед достарханом. Продолжая рассказывать, он взял со скатерти бутылку водки и налил до краев две пиалы. — А вчера к полудню Истамбек с тремя джигитами удрал в горы. Остальные же… — Атантай безнадежно махнул рукой… — Остальных проклятые кзыл-аскеры сделали мучениками за веру и отправили к престолу всевышнего, как говорит мулла Мадраим. Пей!